Шагал по парку.
Сидел на скамейке.
Глубоко дышал, слушал с закрытыми глазами и глядел по сторонам.
Отовсюду доносятся с крип детских велосипедов, звонок, голуби, крики мамаш, приглушенные разговоры старушек на скамейках и вышагивающих стариков,
лай собак, отдаленный шум автомобилей, скрип качелей, крики детей, рассыпаемые семечки и пшено.
Дети серьёзно изучают лужи на асфальте и нестаявший лед между дорожками: «Мам! А можно я буду будто за грибочками в лес пошла?!»
Парень в кепке и черной куртке с орешками в руках дурачиться на ступенях памятника погибшим в Мировую войну.
Родители его одергивают и они идут дальше.
Кое-где чахло-зеленоватая трава прямо посреди льда.
Одинокая мачтовая сосна под неуклюжим углом.
На дереве вдруг вижу кормушку для птиц из красного молочного пакета. Много лет не встречал.
На сухих плацдармах асфальта рисунки цветными мелками. Кот, и надписи «МАМА» и «ПАПА».
Слегка пожилая женщина деловито несёт три торта в одной связке — явно транзитом.
Карапуз в красном комбинезоне старательно жмет педали.
В роще каких-то ли высоких кустов — то ли молодых деревьев, сейчас не поймешь, множество кормушек, пакеты из-под молока и сока и две розовых мыши с выпотрошенным конфетным нутром.
Голубей мало, их кормят пшеном прямо на дорожках.
Солнца нет, только если с закрытыми глазами медленно поворачиваться щёки почувствуют легкое дуновение солнечного ветра.
Какой-то старик, высокий, широкоплечий и крепкий рассеянно озирается и смотрит в портмоне — там два листа из блокнотов, в клетку и в полоску, второй пожелтел,
на них какой-то плотный аккуратынй текст ;— дневник?
Дети с наслаждением мокают в лужи игруки. Бабушки не довольны.
Хмурый папа с коляской слишком быстро для прогулки пересекает парк, потом обратно.
Мальчишки где-то взрывают петарды, голуби прыскают во все стороны, но сразу возвращаются - килограмм пшена ещё не рассыпан даже на половину.
Навстречу пони с полуторагодовалым ребенком на верху, рядом кортеж родственников.
Зигзагами исходишь почти всё, стараясь не пересекать собственный путь, как и не наступать на стыки камней, обходя лужи по поребрику.
У выхода в город совсем сухо, там целый художественный цех, предводительница с розовым мелом покрывает рисунками третий погонный метр аллеи.
Весна.
Сидел на скамейке.
Глубоко дышал, слушал с закрытыми глазами и глядел по сторонам.
Отовсюду доносятся с крип детских велосипедов, звонок, голуби, крики мамаш, приглушенные разговоры старушек на скамейках и вышагивающих стариков,
лай собак, отдаленный шум автомобилей, скрип качелей, крики детей, рассыпаемые семечки и пшено.
Дети серьёзно изучают лужи на асфальте и нестаявший лед между дорожками: «Мам! А можно я буду будто за грибочками в лес пошла?!»
Парень в кепке и черной куртке с орешками в руках дурачиться на ступенях памятника погибшим в Мировую войну.
Родители его одергивают и они идут дальше.
Кое-где чахло-зеленоватая трава прямо посреди льда.
Одинокая мачтовая сосна под неуклюжим углом.
На дереве вдруг вижу кормушку для птиц из красного молочного пакета. Много лет не встречал.
На сухих плацдармах асфальта рисунки цветными мелками. Кот, и надписи «МАМА» и «ПАПА».
Слегка пожилая женщина деловито несёт три торта в одной связке — явно транзитом.
Карапуз в красном комбинезоне старательно жмет педали.
В роще каких-то ли высоких кустов — то ли молодых деревьев, сейчас не поймешь, множество кормушек, пакеты из-под молока и сока и две розовых мыши с выпотрошенным конфетным нутром.
Голубей мало, их кормят пшеном прямо на дорожках.
Солнца нет, только если с закрытыми глазами медленно поворачиваться щёки почувствуют легкое дуновение солнечного ветра.
Какой-то старик, высокий, широкоплечий и крепкий рассеянно озирается и смотрит в портмоне — там два листа из блокнотов, в клетку и в полоску, второй пожелтел,
на них какой-то плотный аккуратынй текст ;— дневник?
Дети с наслаждением мокают в лужи игруки. Бабушки не довольны.
Хмурый папа с коляской слишком быстро для прогулки пересекает парк, потом обратно.
Мальчишки где-то взрывают петарды, голуби прыскают во все стороны, но сразу возвращаются - килограмм пшена ещё не рассыпан даже на половину.
Навстречу пони с полуторагодовалым ребенком на верху, рядом кортеж родственников.
Зигзагами исходишь почти всё, стараясь не пересекать собственный путь, как и не наступать на стыки камней, обходя лужи по поребрику.
У выхода в город совсем сухо, там целый художественный цех, предводительница с розовым мелом покрывает рисунками третий погонный метр аллеи.
Весна.